Мобильная версияХристианство не только сердечно, но и логично
Апостол Павел перешел к рассказу о том, как действует Евангелие в этом мире, каким образом совершается служение благовествованию в этом мире. Потому что для апостола Павла, и вообще для Нового Завета, Евангелие — это не просто информация к размышлению, а некий способ подачи живительных слов Бога. Господь сказал, что Его слова — слова живые, дух жизни, поэтому служение Евангелию — для апостола — это некая литургия слова. Кстати говоря, Церковь до сих пор сохранила это представление, поэтому, в отличие от протестантских направлений в Церкви принято Библией молиться. У нас большая часть богослужения соткана из Библии, мы ею молимся. Когда читается Евангелие, оно читается с молитвой и читается как некая жертва Богу, жертва уст, благославящих Бога. Сейчас же речь идет о том, как апостол обращается к коринфянам с обличением их за неправильное отношение к себе.
«Неужели нам снова знакомиться с вами? Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас? Вы — наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками; вы показываете собою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, — то не гораздо ли более должно быть славно служение духа? Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания. То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего. Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее. Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением, а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего» (2 Кор. 3; 1—13).
Итак, апостол говорит, переходя к обличению коринфян: «Начинать ли нам самих себя представлять? Разве нуждаемся мы, как некоторые, в представительных посланиях к вам или от вас? Вы ведете сейчас себя как чужие. Неужели нам снова нужно с вами знакомиться?» Зачем рекомендательные письма нужны? Чтобы показать, что человек себя на работе положительно зарекомендовал, что он не подведет, не ворует и всё такое... Но апостолы, когда приходили в какие-то города, никогда не пользовались никакими рекомендациями. Почему? Потому что лучшая рекомендация — рекомендация Духа, который в них пребывает. Лучшей рекомендацией являются чудеса и сила слова, которая с ними была. Люди смотрели на их дела, слушали их слова, которые проникали в сердце. Сами знаете, у Евангелия есть такая особенность, что иногда лучше его не читать: когда хочешь сделать зло и не хочешь, чтобы Бог тебя обличил. А то случайно откроешь — а там прямо про тебя написано. Замечали такое? Из этого удостоверения рождалась вера, за ней следовало освящение и обновление благодати, и сообщение особых даров. Таким образом, вместо рекомендаций сам Дух действовал, сам Дух Святой рекомендовал апостолов. Это самая лучшая рекомендация, которая может быть, — рекомендация от Господа Бога. С этого момента апостолы уже властвовали над глубинами духа человека — они проявляли в них живительную силу Божию! Люди начинали доверять апостолам не просто со слов других людей, а по собственной внутренней убежденности в их правоте!
Помните, как самаряне сказали: «…уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос» (Иоан. 4; 42).
Апостолы также приходили и говорили, что мы уже не по Твоим словам верим, мы уже видим, что Ты — Мессия, Спаситель. Когда окружающие увидели, что стала появляться группа людей, которые начали меняться, жить новой жизнью, творить чудеса, жить по-евангельски, и в них стала действовать совершенно немыслимая сила, — они начинали удивляться, и собираться, и внимать, и верить. Поэтому Господь и говорит: «Мне не нужно вас рекомендовать, потому что Я видел, как вы перерождались». То же самое можно сказать и про вас: нам не нужно рекомендовать тех людей, которые здесь меняются. Любой священник видит, кто меняется, кто не меняется, кто желает жить по заповедям, кто не желает, кто останется в храме, а кто из храма уйдет или будет изгнан. Это всё видно по внутреннему изменению людей. Человек, который желает жить по заповедям, будет искать способ жить по заповедям. Кто не желает жить по заповедям, будет искать способ объяснить, почему священник плохой. Если хочешь найти самооправдание, ты его найдешь. Только зачем его искать? Поэтому апостол говорит здесь так: «Нужно ли нам рекомендоваться, что мы апостолы? Нет, не нужно, вы — наши рекомендательные письма! Я сказал — вы изменились. Вы — наша рекомендация!» Элементарный пример: если бы наш храм был безблагодатный, к нам бы сюда никто не собирался. В пустой колодец за водой не ходят! Люди меняются, преображаются, бросают зло, начинают творить добро…
«Вы — наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками» (2 Кор. 3; 2).
Вы — наше рекомендательное письмо, которое записано в наших сердцах! Почему так апостол говорит? Когда Господь через одного человека обращает другого человека к Богу, то возникает некое духовное родство между ними. Это то сродство с человеком, когда он впервые поисповедовался у священника. Не просто формально, а изменился, бросил зло, вышел из заблуждения. Естественно, я помню людей, с которыми долго работал и которые резко изменились. Они записаны в моем сердце и записаны в моих молитвах. Пускай не в «Помяннике», которого у меня нет, а в именах, памяти, сердце...
Есть, конечно, проблема у священников: чем больше времени прошло со дня рукоположения священника, тем дольше он стоит у проскомидии. Я помню старых священников, которые приходили часа за три до литургии, чтобы всех своих помянуть. Это то, о чём апостол говорит: «Записаны в сердце», но «узнаваемое и читаемое всеми человеками». То есть то изменение, которое происходит в людях, оно вполне очевидно, и замечают его все. Так и есть. Разве посторонние люди не замечают, когда человек начинает ходить в храм, жить по заповедям? Очень даже замечают. Действительно — «письмо, читаемое всеми людьми». Другое дело, что прочтение вызывает разную реакцию. Но никто и не обещал, что реакция будет хорошая! Некоторые говорят: «Да ты совсем с ума сошел! Поглупел, что ли? Ты в секту попал! Ты в храм зачастил! Понимаю, православным быть надо, но зачем же фанатиком быть. Сходил раз в месяц — и нормально! А то зачастил: каждое воскресенье — в храм... Еще и Библию изучать хочешь?! Так это только сектанты Библию изучают! Зачем православным Библия? Постишься-то зачем? Совсем свое здоровье угробишь!..» Знакомая картинка? «Письмо, узнаваемое и читаемое всеми людьми. Православному человеку замаскироваться невозможно, даже и не пытайтесь!» — сказал апостол Павел.
Господь прямо сказал: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5; 14).
Так и получится: не сможете спрятаться — всё равно все люди прочитают, никуда не денетесь!
И дальше апостол говорит: «Вы показываете собою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор. 3; 3).
Апостол говорит, что вы — письмо Христа. Почему христианином быть сложно? Потому что мы на виду? «А-а, он христианин! Ему нельзя то, что можно нам!» Иногда даже то, что можно, запрещают. Люди начинают смотреть на христианина как на инопланетянина. И, замечу, правильно смотрят! Всё же из нового космоса! Мы же с вами — граждане Неба. Поэтому и воспринимают нас как письмо Христа. Поэтому христианину жить тяжело. Но, зато, какая честь! Письмо Самого Бога! «Мы дали заповедь, и она стала исполняться». Христиане доказывают, что Евангелие — это книга, написанная не ради развлечения, не невыполнимые требования! Евангелие подтверждается святыми. Как хорошо сказал один человек (его цитирует митрополит Сурожский Антоний): «Никто не стал бы монахом, если бы не увидел лицо другого в сиянии вечной жизни». Это, действительно, так. И апостол, обращаясь к коринфянам, христианам, говорит: «Вы — письмо Христа! В вас сияет жизнь вечная!» И в нас! Мы — глиняные сосуды, но Дух Божий через нас сияет! Разве не так? Разве к нам не обращаются как к письму Христа? Разве к нам не обращаются с просьбой разъяснить заповеди Господни? Да, мы — письмо Христа. Я понимаю ответственность. Иногда хочется залезть куда-нибудь, сидеть в уголочке, не отсвечивать… Не получится — «город не спрячешь»! Шило в мешке, как говорится, не утаишь. «Вы — письмо Христово, через служение наше написанное», то есть «Мы — служители, мы вписали, — говорит апостол, — вас в это письмо. Мы — только слуги, мы — перо». Если я кому-то что-то говорю и человек исправился, я — перо Божие. Перо! Писал Бог! Мне будет честь как перу Божиему, но впишет Сам Господь. Есть своя честь у вписывающего, то есть у священника, — есть своя честь у письма, то есть у вас, но, в первую очередь, вся эта честь — честь Господа Бога Вписавшего!
«Написанное не чернилами, но Духом Бога Живаго» (2 Кор. 3; 3).
Дело в том, что апостол Павел дает аллюзию, косвенную ссылку, на предсказание пророка Иеремии.
«Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иер. 31; 31—33). Эти слова пророка исполнились сейчас на нас, на христианах. На нас заповеди написаны не вне, а внутри.
Есть замечательное истолкование Феофана, которое я не могу не прочитать: «Обыкновенно пишут на бумаге чернилами. Желающий знать написанное читает, понимает и принимает: так оно переходит к нему внутрь — в сознание, и там умом понимается, сердцем ощущается и вступает в чин возбудителя желаний и деятельной энергии» [22].
Некоторая информация приходит извне, я ее прочитал, освоил — и, наконец, сердцем сказал: «Всё, решили делать так!» И начинаем делать так, так и так. И человек оказывается в числе действующих. Помните, когда мы толковали Послание евангелиста Иоанна, мы обратили внимание на очень интересный момент: апостол Иоанн обещал, что нам дано помазание, которое уже не требует другого учителя. Потому что это помазание само учит нас! То учение, которое вы получаете, напоминает вам то, что вы и так знаете. Разве не так? Разве то, что вам в сердце от Бога пришло, не согласно с тем, что Господь в заповедях говорит? Возникает полное согласие! Cлужение Слову, которое совершает священник, — это напоминание слов Духа, которое совершается тем же самым Святым Духом! Поэтому интересно, насколько отличается восприятие слов Священного Писания крещеными и некрещеными. Некрещеный в Писании видит одни противоречия — крещеный видит единую заповедь Божию. Для некрещеного Писание — внешнее, а для крещеного Писание соответствует Духу, который внутри живет: Духу Святому от Отца Исходящему, Духу Бога Живого. Именно поэтому у светских толкователей противоречие на противоречии, ошибка на ошибке — а у святых отцов ни одной ошибки нет. Они видят Писание, но никто никакой ошибки не наблюдает. Разница в наличии или отсутствии Духа Святого! Поэтому и говорится, что Писание дано для Церкви, а не для внешних. Это церковный документ.
Итак, «С вами, говорит [апостол], не так было: Дух Божий прямо проник в сердца ваши и там живописал истины спасения, преобразившие вас и исшедшие потом в дело. Вместе с словом благовестия, — духодвижным и духоносным» [22].
Я много раз проверял его на себе как миссионер. Что происходит, когда ты дискутируешь о каких-то религиозных вещах — слово против слова? Это важно, это разбивает некие стереотипы, но это ещё неспособно ничего донести до человека. Человек преображается, когда ты просто говоришь ему Слово Божие. Говоришь: «На самом деле Бог говорит так, так и так. Хочешь — слушайся, хочешь — нет. Послушаешься — Бог тебя спасет, нет — получишь возмездие. Аминь. Спор закончен. Не нравится — не ешь». И тут происходит важное — люди меняются. Причем меняются в обоих случаях: принимают — или не принимают. Наступает момент выбора. Действительно, ты просто передаешь благовестие, и благовестие вдруг врывается в самую сердцевину выбора человека. Оно подходит к глубинам его сердца, где и происходит реальный выбор между Богом и дьяволом. Расскажу, как это бывает видно по лицу. Человек вроде спорил, вдруг — раз! — и замолчал, будто его ударила молния, остановился: «Дай подумаю». Или, наоборот, вдруг резко меняется, на лице появляется злоба и ярость, и начинается богохульство. Произошёл момент выбора. Дух Святой коснулся глубины духа человеческого — и человек выбрал. То есть миссионер сделал своё дело. Это та самая граница, о которой говорит здесь апостол Павел. Вещь-то экспериментально проверяемая, между прочим. Не существовавшая когда-то, в первом веке, — до сих пор тоже самое. И мы с вами вряд ли стали христианами после долгих убеждений. Был момент толчка. Незаметный, казалось бы, а Дух Святой взял и подействовал. Сказал: «Всё! Выбирай: или принимаешь — или отвергаешь».
«Вместе с словом благовестия, — духодвижным и духоносным, — Дух Божий проходит ко внутреннему человеку и возбуждает его к вниманию. Внемлющий, принимая чрез слова представление за представлением, узревает, наконец, в чем дело и что требуется. По узрении этого, не без содействия благодати, ему предлежит решить, согласен или не согласен. Дух благодати отстраняется при сем: решение принадлежит свободе». Вот это границы свободы. Не выбрал — потому что так захотел, или выбрал — потому что захотел. Никаких объяснений больше нет и быть не может. Это та точка, с которой всё начинается. «Но когда внутри изречется согласие, то оно закрепляется в существе души благодатию, причем и всё слышанное из ума, где оно собрано было вниманием, переходит в сердце и печатлеется там живосоставно. Это первое — начальное писание. В нем программа новой жизни, которой требования отсюда же исходят, но не вдруг сознаются и приемлются». Вот интересно: программа уже есть, но она осознается человеком постепенно. «Христианство — не теория, а жизнь» [22].
Поэтому коммунистом можешь ты не быть всегда, а вот христианином — обязан. Теория не может охватить всего человека, а христианство может. «Изрекающий согласие принять его принимает обязательство и жить по нему. Эти требования жизни тотчас и входят в сознание и приемлются совестию в закон. Но при всём том, это новый процесс внутренней духовной жизни» [22].
«Дух благодати помогает ясно вообразить всё требуемое и снова отступает, чтобы свобода сама непринужденно изрекла согласие на это. Когда изречется сие согласие, Дух благодати всё сознанное, как условие христианской жизни, печатлеет тогда в совести и в сердце: и се живописанные скрижали закона жизни о Христе Иисусе! Это второе писание. Третье писание продолжается непрерывно во всю жизнь. Ничто из этого не делается без Божественных таинств: первое писание завершается святым крещением; второе — святым миропомазанием, а при Апостолах — возложением рук; третье — всю жизнь повторяющимися таинствами покаяния и причащения. Таким образом, верует кто, возрождается, вступает в новую жизнь и ведет сию жизнь, — всё действием Духа Божия. Если всё сие и есть именно писание Христово, то само собою очевидно, почему оно написанным почитается не чернилами, а Духом Бога жива» [22].
https://mission-center.com/bookdaniilsi ... a#logichno
продолжение следует...
Тайна свободного выбора
Миссионерский центр им. иерея Даниила Сысоева. Миссионерские курсы - христиане и миссионеры, русская православная церковь: православные новости.